Поиск

Перелистывая страницы

Кирилл Константинов
8 дек. 2016 г.
2 мин. чтения

Этим утром дышится странно, необычно, а чай пьётся... просто пьётся. Просто чай (хотя не просто, конечно - это дивный Ши Жу Цин Сян, спасибо ЦАО Зябликово). Чаепитие в атмосфере спокойной пустоты, но не опустошённости. Утро начинает разбег, и новый день перелистывает страницу, оставляя позади ещё одну главу жизни. Тихо. И непонятно, о чём думать. В уюте домашнего чайного уголка одна за одной на бумагу ложатся строки.

Три года, как один день, Три года, как один вздох. 

Миг яркий в моей судьбе 

Померкнуть вот-вот готов.

Три года смешной борьбы, Стремлений куда-то ввысь. Три года и три зимы - Снежинками пронеслись. Три осени - день за днём, Три лета - как яркий миг. И новых познаний сонм, Витающий среди них. Три года - такой, вот, срок, Такой, вот, сложился путь. Возможно, смогу его Измерить когда-нибудь. Три года - в руках с мечтой,  Все мысли в неё вложив,  Перед встречей с четвёртой зимой  Мне дальше пора идти. Как утром очаг - угас. Как слабый ручей - иссох, Скупым отраженьем став Того, кем являться мог. Как к месту уметь шутить, И так же порой - молчать, Нам должно уметь уйти, Где сил больше нет пылать. 

Здесь встретились мне друзья,  Здесь нажил себе врагов: Несдержан порою я - На свет я пришёл таков. Врагам я готов сказать:  Коль хочется - помните зло, Не нужно меня прощать - Вам очень к лицу оно. А тех, кто плечом к плечу Со мной по пути ступал, Я памятью доброй чту - Я счастлив, что вас узнал. Мне скажут, что бросил руль И что от судьбы бегу. Судить о других легко - О тех, кто на том берегу. Что ж, люди вольны говорить, Бывает сложней понять: Перед тем, как кого-то судить, На место его нужно встать. Понять, что его гненёт Тяжёлым глухим ярмом; Коснуться его забот, Что разум палят огнём.  О, мысли! Рассудка рать! Стремительно мчитесь в пляс.  Я рад с вами побесновать, Вот только не в этот раз. Сказал, что хотел сказать. Вам тише всё голос мой. Зовёт вас свершений час, Я вам лишь махну рукой. Три года. Замкнулся круг. Природы угас уют. По белому снегу иду. Куда? По дороге пойму.

Поток затих, оставшись на бумаге лесенкой четверостиший. Чай оказался замечательным. В прогретой посуде линии аромата "разбежались" в стороны, рассеившись травянисто-пряным звоном. Настой вышел светлого карамельного оттенка и зазвучал в той же тональности. Крупный лист уишаньского Каменного молока, тёмный с зелёной проредью, прошёл изящно-цветочным вкусом - нежной волной с лёгкой карамелью в отголоске, ровным цветочным плато, исполненным ванильно-мускусных граней и проблесками лёгкой цитрусовой кислинки.