Поиск

Крестьянин и вельможа

Кирилл Константинов
14 дек. 2016 г.
2 мин. чтения

В одной китайской стороне, Не знаю, правда, иль во сне, Сидели двое. Укрылось солнце в облаках, Закат вступил в свои права - Хорош собою. Светила лампа на столе, И звонко пели в тишине Гучжэна струны. Двух разных обликов чела Сидели двое у стола: Дурак и умный.

Средь красной пышности одежд, Успешно взрощенных надежд, Был умный важен. Раздумьям мудрого мужа, К затылку руку приложа, Дурак был стражем. Один смотрел за горизонт, Дргой травинкам вёл подсчёт Перед собою. Кипела в котелке вода, Кралась к беседке темнота, Сидели двое. Укрыв водою чайный лист, Иссиня-тёмен, сух и мглист, Они смотрели, Как зреет медленно настой И ароматной бахромой Дыханье греет.

Ударил в чашки вкусный чай. Отняв от губ пиалы край, Промолвил умный: «Как многогранен чая вкус! Видать, его творец средь муз Встречает луны. Мне видится соснвый лес, Что аромат цветов с небес, Почтенно встретил!» Согревши руки о тяван, Крестьянин выслушал слова И так ответил: «Я был прозрачен, словно тень, Забрал все силы трудный день, А тут – гляди-ка! - Улыбкой снова озарён, Забыв усталость, вновь силён – Каков напиток!» «Ты телом силишься понять То, что душой должно принять!» – Сказал вельможа. - На танец бабочек и вод, Стихий вселенский хоровод Оно похоже!» «Удел под солнцем мой такой: Кормлю себя своей рукой, - Сказал крестьянин. - «Сложон мне Пятикнижий слог: Осилить не могу двух строк, И тем печален. Где разум слабый промолчит, Мне тело правду говорит – И тем я счастлив.» Сановник цокнул языком: Чего общаться с дураком? – Поймёт навряд ли.

В бескрайнем небе пролегли Повсюду звёзды-корабли, Окончен вечер. Сидели двое за столом, И каждый думал о своём, Понурив плечи. Крестьянин, сын сырой земли, Что день-деньской ему велит В полях трудиться И мандарин, почтенный муж, Сведущий, как в годину стуж Богам молиться. Сидело двое за столом, Укрывшись ночи полотном, Смотря на звёзды. Крестьянин встал из-за стола. Домой дорога позвала – Уж было поздно.

Вельможе низкий дав поклон, Весь шёлком ночи окружён, Он удалился. А умный взялся труд писать, О чае мысли оживлять, Что в чашки лился. «Сколь бедно этот люд живёт, Столь грубо чай, похоже, пьёт.» - Подумал умный. - «Впрямь: нужен разум, чтобы чтить Напитка образную нить – Так он задуман!» Крестьянин шёл ночной тропой, Смеряя ширь земли ногой, И был он весел. Вкуснее чая он не пил, Вкус ярок и прекрасен был – Достоен песен. «Коль вкусен чай, зачем слова? Поймёшь, лишь отхлебнув едва – Он всё расскажет. Но попытавшись мыслей нить В рубаху слова нарядить, Их ложью свяжешь. Умён ли тот, кто ради слов Готов пить чай средь дураков? – Дурак подумал. И, усмехнувшись про себя, Ступил ногой в свои поля, Где он был нужен. В одной китайской стороне, Не знаю, правда, иль во сне, Сидели двое: Один в беседке под луной, Другой – у очага с семьёй. Конец истории.